Грязные мундиры

Еще великий русский полководец Александр Суворов называл сыскное, то есть полицейское, дело весьма полезным для государства, но слишком уж "поганым", а потому недостойным русского человека, а тем более дворянина.

Напомню также, что русские офицеры в XIX веке, в том числе легендарные молодые "генералы двенадцатого года", категорически отрицали принадлежность полицейских чинов к офицерскому сословию. В их среде было принято дружно вставать и покидать помещение, если, скажем, в литературный салон или танцевальный зал входил господин в полицейском мундире. Так поступали даже в том случае, если вошедший был их бывшим боевым товарищем, проявившим личное мужество и храбрость на полях сражений Отечественной войны.

Сказанное означает лишь одно. Дело охраны правопорядка, изначально сопряженное с насилием над личностью, интуитивно всегда и во все времена вызывало подозрительное, а то и просто негативное отношение со стороны населения. Подразумевалось, что человек, облеченный властью и правом применять силу, может применить эту силу не по назначению, а по своему усмотрению.

Для того чтобы заслужить уважение и признательность сограждан, "правоохранитель" должен быть безупречен в соблюдении норм закона и принятых в обществе нравственных правил.

История знает множество примеров, когда сотрудники органов правопорядка различных стран добивались такого уважения и признательности. Однако господин Маркин, видимо, считает, что российским полицейским ничего добиваться и доказывать не нужно. Они якобы заслуживают уважения изначально, только потому, что облачены в форменные мундиры. Которые, как, наверное, полагает Владимир Маркин, сияют девственной белизной.

Подобное предположение не имеет ничего общего с действительностью.

Ситуация в российском обществе обстоит с точностью "до наоборот". Наши "правоохранители" в подавляющем большинстве своем не замечены в следовании ни нормам законодательства, ни нормам морали.

Давайте рассмотрим эти два пункта по-порядку.

Начнем с соблюдения закона. Полицейский, как следует из названия его профессии, является "городским служащим", призванным защищать своих сограждан от нарушений действующего законодательства. Но под последним подразумеваются не только посягательства разного рода преступных элементов, но и нарушения закона со стороны должностных лиц (в том числе высших чиновников государства), а также начальства самого полицейского.

Но много ли вы видели в России полицейских, которые защищали бы граждан от произвола начальников отделений и управлений полиции, градоначальников, губернаторов, министров, самого президента, наконец? Напротив, сама мысль обратиться в полицию с жалобой на губернатора или президента большинству россиян покажется дикой.

Происходит это потому, что наша "полиция" подчиняется не закону, а вышестоящему начальству.

Это начальство в силу ряда различных причин отдает подчиненным приказы, входящие в противоречие с действующими законами. Сложившаяся в России практика такова, что у полицейского не возникает даже мысли насчет того, чтобы оспорить приказ начальника. В результате российские полицейские в массовом порядке становятся соучастниками, а то и прямыми участниками должностных преступлений, за которые в других странах им бы светили солидные тюремные сроки.

К подобным должностным преступлениям относятся категорически запрещенные законом (кстати, еще по времена Лаврентия Берии) ночные обыски и аресты, необоснованные задержания граждан, проверки документов без всякого на то основания, фальсификация уголовных дел по политическим и иным причинам. Все перечисленное привычно для современной России, но является безусловным преступлением, заслуживающим самого сурового наказания. Правда, наши "полицейские", возможно, очень удивятся, услышав такое. Ведь они занимаются подобными вещами ежедневно и ежечасно.

Иногда в этом месте приходится слышать удивленный вопрос: "А разве может государственный служащий ослушаться приказа начальника?"

Ответ на него очень прост. Конечно, может. Поскольку, по его же собственной должностной инструкции,

если приказ начальника вступает в противоречие в законом, полицейский обязан руководствоваться законом, а не приказом старшего по званию. Просто в России эта норма напрочь забыта, и в условиях страдающего чинопочитанием авторитарного общества никогда не применялась.

Приведу в этой связи один весьма показательный пример.

В небольшом канадском городке, расположенном неподалеку от Ванкувера, местный градоначальник издал такое привычное для России, но совершенно неприемлемое для Канады распоряжение. Он приказал начальнику местной полиции "пресечь" и разогнать предстоящий митинг, который по каким-то неведомым нам причинам его не устраивал.

Начальник имел глупость довести это распоряжение до сведения подчиненных.

Можете теперь попробовать представить себе дальнейшие действия этих подчиненных. Готов поспорить, что не угадаете.

Между тем действия канадских копов были элементарны. Полицейские вспомнили, что норма закона, подразумевающая свободу митингов, шествий и демонстраций, является, как, между прочим, и в России, нормой прямого действия и никаких согласований не требует. Бравые копы быстренько скрутили своего начальника, защелкнули на его запястьях браслеты, кинули в "обезьянник" и поехали с мигалкой брать мэра.

Понятно, что перепуганный градоначальник не только сразу отменил свое распоряжение, но даже извинился перед жителями города.

Вы можете представить себе, чтобы российские полицейские бросили в каталажку своего шефа, получив незаконный приказ разогнать "Марш несогласных" на Триумфальной площади в Москве или у Гостиного двора в Питере?

Я лично — нет. Потому что "у них" полиция в значительной своей части служит закону, а, значит, и народу, а у нас жалкие подобия правоохранителей подчиняются только силе власти и денег. Слова "закон" и "народ" являются для них пустым звуком.

Ничуть не лучше обстоит дело с соблюдением нравственных норм.

Опять-таки исторически сложилось так, что в России

сотрудник полиции после получения заветной "корочки" и пистолета автоматически превращается в небожителя, презирающего окружающее его "быдло" и призванного распоряжаться судьбами простых россиян, лишенных этой привилегии.

Моральное состояние значительной части личного состава органов внутренних дел современной России просто ужасно и не поддается описанию. Мне уже приходилось знакомить читателей с вопиющими фактами, показывающими, до какой степени дошло презрение людей в форме к окружающим их соотечественникам.

В частности, я рассказывал о юной пьяной фурии с милицейским удостоверением в нетвердой руке, которая обещала в ответ на сделанное ей замечание "закрыть", "закатать" и "урыть" случайных пассажиров.

Похожий случай произошел пару лет назад в плацкартном вагоне, направлявшемся в Сочи. Некая молодая особа, после того как пассажиры сделали ей замечание по поводу слишком шумного поведения в ночное время, несказанно удивилась, затем пришла в ярость и достала полицейское удостоверение. Она заявила, что является следователем одного из московских райотделов, поэтому ей, как сотруднику "органов", никаких замечаний нельзя делать по определению. В противном случае сторонники тишины в вагоне после возвращения из отпуска немедленно отправятся по этапу. По словам "правоохранительницы", подобными делами она занимается постоянно и состряпать липовое дело для нее — пара пустяков.

Наконец, апофеозом "полицейской ненависти" к своему народу стал эпизод в другом плацкартном вагоне, следующем из Санкт-Петербурга в Москву. В то утро пассажиры вагона с ужасом слушали по радио сообщение о преступлении майора Евсюкова, расстрелявшего посетителей московского универсама. Неожиданно скромный и даже интеллигентный с виду молодой человек в форме офицера внутренних войск радостно закричал на весь вагон, что полностью поддерживает убийцу. Мол, будь у него автомат, он только и делал бы, что ходил бы по улицам российских городов и "мочил бы гражданских", настолько они ему ненавистны.

Только не надо говорить, пожалуйста, что полиция является "срезом общества" и уровень жестокости и аморальности в полиции соответствует уровню жестокости и аморальности в обществе.

Это ложь! "Срезом общества" может называться структура, которая формируется на основе обязательного набора по случайной выборке. Так, вермахт действительно был "срезом" германского общества, поскольку набор в него велся по призыву, который затрагивал практически все социальные слои населения. По той же причине "срезом" советского общества можно было считать Красную, а потом и Советскую армию.

С определенными оговорками "срезом" современного российского общества может, видимо, считаться и нынешняя наша армия. Во всяком случае до тех пор, пока сохраняется призывной принцип ее комплектования.

Зато НКВД и КГБ никогда никаким "срезом" не были, поскольку люди шли в эти структуры добровольно. Причем это были люди, обладающие специфическими, скажем так, качествами. Не самыми лучшими, откровенно говоря.

Аналогично не являлось "срезом" немецкого общества, например, гестапо. Как сегодня не являются таковым российские правоохранительные и прочие специальные службы.

Конечно, есть люди, поступающие на службу в "органы" для того, чтобы бороться с преступностью. Однако даже официальные социологические опросы показывают, что значительная часть кандидатов идет в полицию с целью получения дополнительной власти над окружающими людьми или же чтобы дать волю собственным скрытым садистским наклонностям и низменным инстинктам.

Добавим к этому то, что

в условиях авторитарного государства, стремительно перерождающегося в фашистскую корпоративную структуру, "правоохранительные органы" давно уже избавились от своей изначальной функции по защите населения.

Защищать интересы гражданина в полиции сегодня будет только разве что отъявленный идеалист. Полиция превратилась в политизированное карательное подразделение, стоящее на страже режима и вождей при этом режиме.

В этих условиях говорить, подобно Владимиру Маркину, о "правовом государстве", равно как и о "независимом суде" или "объективном следствии", становится совершенно бессмысленно. Их нет, как нет и пресловутой "чести мундира". Мундиры российских правоохранителей давно приобрели грязный оттенок в результате многочисленных преступлений, что совершили против собственного народа те, кто носит эти мундиры. Уважать "статус, погоны и мантии" сегодня не за что ввиду их фактического отсутствия.

Тут впору присоединиться к молодым офицерам позапрошлого века, что демонстративно покидали собрание при появлении полицейского. Да и аналогия с упомянутым гестапо напрашивается сама собой. Недаром в числе прочих эту аналогию провел обычно невозмутимый журналист "Новой газеты" Аркадий Бабченко.

С ним солидарны многие его коллеги и простые россияне. Наболело и накипело. Терпение заканчивается.

Кстати, многие вспоминают в этой связи, что после поражения фашистской Германии гестапо было объявлено Международным трибуналом преступной организацией, и многие сотрудники гитлеровской политической полиции, а также рядовые служащие оказались на скамье подсудимых, а то и на виселице.

Тем, кто сегодня смотрит на свой народ через прицел "калашникова", нужно всегда помнить о том, какой конец может ожидать их в будущем.

Возможно, в ближайшем будущем.

Юрий Гладыш

Вы можете оставить свои комментарии здесь